Александр Ашрами

"Рамаяна" является величайшим творением индийского эпоса и по праву считается сокровищем мирового культурного наследия. "Рамаяна" завоевала сердца миллионов людей, будучи захватывающей и возвышающей историей любви и отваги и в то же время глубочайшим философским трудом, который может стать руководством для каждого в духовной жизни. Основанная на реальных событиях прошлого, она, тем не менее, остается актуальной и по сей день. Благодаря усилиям Кришна-Дхармы даса это прекрасное произведение предстало в легкой для восприятия форме, максимально приближенной к оригинальному тексту Валмики Муни.

Есть и технические значения, используемые в сампрадае: «ха» означает Сурью (Солнце) и соотносится с каналом Пингала внутри тела, а «тха» – Чандру (Луну) и связан с Идой. Иногда «ха» означает прану, а «тха» – Апану. Кроме того, «ха» значит Бинду, а «тха» – Раджу.

Согласно йога-шастре, все движения частей человеческого организма, все функции органов понимания, чувствования, желания, деятельности, все внутренние действия, произвольные и непроизвольные, осознанные и неосознанные, обусловлены и регулируются системой из 72000 нади (каналов), которые в свою очередь связаны с тремя центральными каналами – Идой, Пингалой и Сушумной – и контролируется ими.

Сушумна – центральный тонкий канал, проходящий сверху вниз внутри позвоночника, Ида и Пингала располагаются по обе стороны позвоночника, пересекаясь с Сушумной в особых точках (чакрах). Эти два канала играют очень важную роль, они приводят в действие и налаживают функционирование всех органов и тканей тела посредством бесчисленных второстепенных каналов.

«Введение в Натха-йогу. Шива-таттва». Акшая Кумар Банерджи

Семеро риши считаются творцами Вселенной и прародителями всех ныне живущих. Семь звезд созвездия Большой Медведицы индусы называют Сапта-риши (буквально «семь риши»), а шестеро Плеяд считаются их женами. Чтобы сгладить тот факт, что шестеро женщин таким образом являются женами семерых мужчин, этому дается следующее объяснение. Семеро великих мудрецов и их жены жили некогда вместе на северном полюсе небесной сферы.
Ранний список семерых риши даётся в «Джайминия-брахмане» (2.218-221): Васиштха, Бхарадваджа, Джамадагни, Готама, Атри, Вишвамитра и Агастья. В «Брихадараньяка-упанишаде» (2.2.6) Агастья заменяется Атри. В более поздней «Гопатха-брахмане» (1.2.8) говорится о восьми риши: Васиштха, Бхарадваджа, Джамадагни, Готама, Атри, Вишвамитра, Гунгу, Агастья и Кашьяпа.
По «Вишну-пуране» их имена: Крату, Пулаха, Пуластья, Атри, Ангирас, Васиштха и Бхригу. Семь риши упоминаются в «Вишну-пуране» XXI.28, подробнее в VII.1-5:
«Затем от сосредоточившегося (Брахмы) родились наделенные разумом потомки их тела и способности возникли от телесной (сущности Брахмы).
От членов мудрого (Бога) появились «познавшие поле». Все они, Боги и другие существа, а также неподвижные (предметы) пребывали как вместилище трех гун. Но, поскольку эти существа, движущиеся и неподвижные, не размножались, мудрый (Бог) сотворил иных, наделенных разумом сынов, подобных себе. (Эти) — наделенные разумом Бхригу, Пуластья, Пулака, Крату, а также Ангирас, Маричи, Дакша, Атри и Васиштха.
Много легенд, связанных с риши, содержится в «Рамаяне». Они вели жизнь аскетов в глухом лесу и являлись друзьями или домашними жрецами Дашаратхи и Рамы. Они достигли великих оккультных знаний и могли свободно по желанию странствовать во всех трех мирах. В период Третаюги, когда и жил Рама, добродетельные люди были подобны богам и небожители сообщались со смертными и мало отличались одни от других.
Брахма отправил их на землю, тем самым поддерживая духовную эволюцию человечества и раскрытие всей вселенной. Вселенная разворачивается в огромных, продолжительных циклах времени. Цикл Вселенной называется Манвантара, которая впоследствии разбивается на четыре более коротких временных цикла, называемых Югами. В течение каждой Манвантары существует несколько божественно рожденных риши.
Вклад этих махариши в духовное богатство человечества огромен. Им приписывают многие древние науки. Прежде всего, это, пожалуй, составление Вед. Кроме того, были разработаны: Йога, Аюрведа (индийская медицина), Сиддха-медицина, Джйотиш (ведическая астрология), различные языки и, конечно же, множество других духовных текстов. В том числе Упанишады, Пураны и индуистские эпосы, такие как Махабхарата.
Эти великие божественные существа были назначены Брахмой для выполнения этой роли духовных наставников вселенной. Однако их божественный статус не был дан совершенно свободно. Каждый из них по-своему совершал суровые покаяния и аскезы, чтобы подняться до ранга брахмариши (того, кто обладает полным знанием или тождеством с Брахманом).
Например, в случае с Вишвамитрой Брахма действительно признал его статус брахмариши. Но только после тысяч лет интенсивной аскезы и духовной практики в Гималаях.

1. Касьяпа (сын риши Маричи). Этот святой мудрец знаменит своей плодовитостью. Многих богов (небожителей) родила ему его жена Адити, из которых наиболее известны двенадцать Адитьев, или солнц. Он является также отцом большинства асуров, которые родились от другой его супруги, Дити, и соответственно называются Дайтья. Гаруда, вахана Вишну, был рожден его третьей женой Винатой. Большинство лунных домов, согласно преданиям, называются дочерьми Касьяпы. По другим легендам, Касьяпа является праджапати. И как родоначальнику многочисленного семейства этот титул, действительно, более всего подходит ему.

2. Атри – ведический мудрец-риши, рожденный силой разума Бога-творца Брахмы, является одним из авторов «Ригведы».
   Риши Атри прославился в Трех Мирах своей святостью и тапасом, благодаря этому Парабрахман в проявлении Великой Божественной Троицы Брахмы, Вишну и Шивы, возжелал воплотиться через него в виде Даттатрейи.
   Согласно преданий Брахма поручил Атри помогать ему в работе над Творением согласно грихастха-дхарме. Женой Атри стала благочестивая Анасуя. Атри и Анасуя составили превосходную пару, но приказ Брахмы помогать ему в акте творения оставался невыполненным. Тогда Атри, сопровождаемый своей женой, пошел к берегам реки Нирвиндья и начал очень суровый тапас. Стоя на одной ноге в гарудасане, контролируя дыхание согласно правилам пранаямы и питаясь воздухом, он погрузился в нирвикальпа-самадхи на сто лет.
   Пока ее муж был занят строгим тапасом, Анасуя, идеальная жена, неусыпно охраняла его тапас, чтобы никакие препятствия не могли помешать лучшему из лучших. Достижения Атри вызвали удивление во всех мирах. Благодаря такому тапасу у четы родился Даттатрейя. Однажды в крита-югу, когда распространились несчастья и болезни и мир живущих существ разрушался, именно Атри достиг видения Аюрведы. В другой раз, когда люди почувствовали, что «Дхарма-шастра», составленная Ману, стала непонятной, Атри сам написал смрити красивыми, ясными и легкими для понимания словами.
   Атри – самый упоминаемый в Риг Веде саптариши. 87 гимнов были сочинены им, а пятая книга Риг-Веды названа в его честь.
   Атри Махариши – сын, рожденный разумом Брахмы. Он произвел впечатление на троицу Шивы, Брахмы и Вишну своим покаянием и был вознагражден ими тремя дарованием благ. Таким образом, он решил стать отцом 3 детей, по одному воплощению каждого. Этими тремя сыновьями были Даттатрея, Дурвасас и Сома. Соответственно, воплощения Брахмы, Вишну и Шивы.
   История из Махабхараты повествует о том, как Атри дал совет Дроначарье на поле боя. Его наставления не только остановили войну, но и вдохновили Дроначарью заняться медитацией, что он с готовностью и сделал в разгар битвы. Впоследствии Дроначарья оставался в постоянной медитации с того момента и до того, как покинул свое тело.
   “Дорогой друг, все это время Вы делали все, что противоречит Дхарме. Эта война, которую Вы ведете, – лучшее доказательство. Хватит, прекратите это. Прекратите эту бойню. Вы – хороший человек. Этот поступок не соответствует Вашему статусу.
   Вы – непревзойденный ученый в области Веданты. Вы были брахманом и должны практиковать дхарму. Этот жестокий поступок не подобает Вам. Бросьте свое оружие, сосредоточьте свой ум на нашей славной Санатана Дхарме. Мне жаль, что Вы обрушили самую страшную Брахмастру на невинных солдат! Положите конец своим бессмысленным убийствам”.
   Ватаварана Шастра”, текст, написанный Атри, посвящен типам облаков. В нем классифицируются 12 видов дождя, 64 вида молний, 33 разновидности грома и т.д. Бхригу, Атри и Маричи Самхитас рассматривают различные аспекты архитектуры храмов Вайкханаса-Вишну, а другие фрагменты посвящены Читра-карме или рисованию изображений божеств.
   Махариши Атри приписывают 4 основных произведения. Пурватантра, Атреятантра, Вишнутантра и Уттаратантра. В других текстах он также упоминается в различных ролях, в том числе, что немаловажно, в качестве наставника в распространении системы Аюрведы.
   Это фундаментальное понимание, которое лежит в основе всего тантрического пути к освобождению. Мир, или внешность, не таков, каким кажется. Это не делает его плохим, неправильным или даже проблематичным. На самом деле, это делает его еще более особенным, священным, прекрасным, как богатую, плодородную почву для живой садханы (духовной практики).

Агастья.
Агастья, как и многие другие саптариши, считается автором гимнов для Риг Веды. Он также является основоположником индийской медицины, мастером боевых искусств и первооткрывателем тамильской грамматики. Шри Агастья также был известен как Курумуни, что означает “низкий святой” из-за его “карликового” роста. Агастья женился на дочери безвольного царя из царства Видхарбха. Лопамудра, сама будучи великим мудрецом, сначала согласилась приобщиться к аскетичному образу жизни мудреца, но позже потребовала, чтобы он обеспечил ее элементарными удобствами, такими как кровать и кров.
Это требование заставило Агастью выйти из своего лесного аскетизма в мир, чтобы зарабатывать деньги и обеспечивать свою жену.
У Агастьи и Лопамудры родился ребенок по имени Дрдхасью, который, как известно, выучил Веды еще в утробе матери. Этот невероятный подвиг он совершил, слушая, как его родители воспевают священные гимны Вед.
Именно Агастья превратил гнев Картикеи, сына Шивы и Шакии в средство для просветления, и в конце концов он нашел свой покой в Субраманье. Он в последний раз омыл свой меч в Субраманье, поселился там на некоторое время, а затем перебрался на Кумара Парват, где в позе стоя достиг Махасамадхи.
В “Махабхарате”, как и в “Рамаяне”, описывается несколько его магических подвигов, в том числе покорение гор Виндхьячала и истребление демонов Ватапи и Илвалы.
Ему приписывают авторство гимнов 1.165-1.191 Риг-Веды. Он считается первым среди великих сиддхов или сиддхов южноиндийской шивистской традиции, Шайва-сиддханты.
Он был одним из пионеров сиддха-медицины, ранней и, по-видимому, более утонченной предшественницы аюрведы. Сиддха-медицина сочетает в себе понимание дош, как в более поздней Аюрведе, а также травяные лекарства для балансировки дош, традиционные йогические практики и мануальную терапию с использованием точек давления и понимания тонких энергий.
Варма Калай – это древняя индийская наука о жизненно важных точках тела (похожая на акупрессуру или шиацу). Она применяется либо для нанесения вреда в адимурае, тамильском боевом искусстве, либо знания могут быть использованы в лечебных целях, и в этом случае она известна как вайдхия мурай. Знание этих точек и, соответственно, систем, развившихся из них, было, по-видимому, преподано Шри Агастье Господом Муруганом, менее известным сыном Господа Шивы и Богини Парвати. Применение этих знаний в медицине составляет большую часть сиддха-медицины.
Он известен как один из главных разработчиков науки Кайя Кальпа – разновидности антивозрастной терапии, которая, как утверждается, восстанавливает организм и позволяет продлить естественную продолжительность жизни до нескольких столетий и более. В этом методе используются травы, длительное пребывание в темных комнатах и система очень тонких и изысканных энергетических практик, которые во многом засекречены, хотя до сих пор преподаются в Индии.
Астрология нади, также известная как Агастья-нади (так как листья были составлены Шри Агастьей), представляет собой серию будущих предсказаний о жизни многих-многих тысяч человеческих существ.

3. Васиштха - один из семи сыновей рожденных разумом Брахмы. Знаменитый мудрец, автор нескольких гимнов Ригведы.
   Васиштха был сыном Брахмы, но вследствие проклятья лишился своего тела и вновь был рожден из семени богов Митры и Варуны, воспылавших страстью к небесной деве – апсаре Урваши.
   В гимнах седьмой мандалы "Ригведы" (которые ему приписываются) Васиштха рисуется другом богов и прежде всего – Варуны, принимающего его в своем доме, показывающего ему смену дня и ночи, берущего с собой на корабль.
   В индийской традиции Васиштха служит идеалом брахмана; он и его потомки, составлявшие могущественный род васиштхов, считались домашними жрецами царей Солнечной династии. Согласно "Вишну-пуране", женой Васиштхи была Урджа, дочь Дакши. Другие источники называют женой Васиштхи Арундхати, воплощение всех добродетелей. У Васиштхи был сын. Вамадева – имя святого мудреца, риши, сына божественного мудреца Васиштхи.
   Астрологи внимательно следят за движением Васиштхи и Арундхати, поскольку влияние их существенно меняется в зависимости от взаимной позиции. Браки, которые заключаются в момент благоприятного их сочетания, «будут обязательно счастливыми, и супруги проживут вместе сотни лет».
   В соответствии с «Трипурой Рахасьей» Васиштха – один из величайших риши, известный как семейный наставник царей Солнечной династии, всегда соблюдает строжайшую приверженность исполнению долга и обрядов, предписанных священными писаниями;
   Известная история, прославившая и Васиштху, и Вишвамитру, рассказывает о том, как Вишвамитра, бывший в то время царем, вступил в войну с Васиштхой из-за того, что тот возжелал священную корову, которая могла исполнять материальные желания.
   Одержимый жадностью, Вишвамитра вступил в войну с Вашиштхой. Великий мудрец победил ревнивого царя. Затем Вишвамитра вступил в долгий период покаяния, чтобы обрести силу, способную одолеть Вашиштху. Он преуспел в покаянии и приобрел много сил, но все же не смог победить своего врага.
   Позже Вишвамитра сам стал брахмариши.
   Васиштха был царем самоотречения и Гуру самого Бога Рамы, сына знаменитого царя Дашаратхи, представителя солнечной династии. В те времена все правители имели духовных наставников типа Васиштхи и не делали без их благословения ни одного серьезного шага, ни в управлении государством, ни в личной жизни. От этого их царства всегда процветали.
   В соответствии с «Йога-Васиштхой», риши Васиштха в эту эпоху родился в восьмой раз, до этого он был рожден воздухом, ветром, водой, горой, огнем. В «Йога-васиштхе» сам Васиштха говорит Богу Раме: «В каждую эпоху Создатель желает и создает несколько мудрецов и меня, - для духовного просветления всех».

4. Вишвамитра. Первоначально он был кшатрием, но благодаря аскетическому подвижничеству сделался брахманом; и это единственный случай, сообщаемый священным писанием индусов, когда кшатрий за свои заслуги стал брахманом. Вот рассказ о том, как это было: Однажды Вишвамитра отправился на охоту и случайно забрел в обитель Васиштхи. Последний оказал ему великое гостеприимство и устроил ему и его спутникам такую роскошную трапезу, какой Вишвамитра, хотя и был царем, не смог бы предложить своему гостю. Он удивился, где мог взять отшельник столько богатств, и, расспросив, узнал, что у Васиштхи есть корова Камадхену, которая может исполнить любое желание своего владельца. Царь пожелал иметь эту удивительную корову и предложил откупить ее у отшельника за необычайно высокую цену. Васиштха отказался, тогда Вишвамитра предложил ему половину своего царства за корову. Но и это предложение было отвергнуто отшельником. Царь разгневался и решил отнять корову силой. Васиштха разозлился, и они вступили в бой. Отшельник с помощью своего оккультного умения создал много видов оружия и обратил царя в бегство. Поверженный царь с печалью признал свое бессилие перед могуществом жреца и захотел стать брахманом. Он оставил царство, удалился в леса и стал совершать аскетические подвиги, чтобы снискать милость Брахмы.
   Тысячу лет стоял он на одной ноге и не мигая глядел на солнце, и тогда Брахма явился своему адепту. Но когда Вишвамитра рассказал ему, чего он желает, Брахма объявил своему приверженцу, что это невозможно, и исчез. Однако не так-то легко было отделаться от Вишвамитры. Он опять принялся за неслыханные аскетические подвиги, так что Брахма не мог усидеть на небесах и снова явил себя царю. Вновь он объяснил Вишвамитре, что даже сам Брахма не в силах превратить кшатрия в брахмана, однако вручил ему оружие вида «брахмастра». Вооружившись им, Вишвамитра пошел к Васиштхе и вызвал его на бой. Снова они сразились. Все же и оружие Брахмы оказалось бессильным перед тем оружием, каким владел Васиштха, и опять Вишвамитра удалился в леса совершать аскетические подвиги. Теперь уже его нельзя было вознаградить меньше чем самим достоинством брахманства и могуществом, равным могуществу Васиштхи, и Брахма принужден был одарить его этими качествами. Рассказывают, что все миры признали Вишвамитру брахманом, за исключением самого Васиштхи. Хотя в публичном общении этот святой мудрец и адресовался к Вишвамитре как к брахману, но в глубине души все равно придерживался мнения, что даже сам Брахма не может изменять касту человека, и потому не принимал всерьез претензии Вишвамитры на брахманство. Вишвамитра упоминается также в ведах как тот, кому была поведана знаменитая мантра «Гаятри», повторение которой, как считают индусы, приносит великую заслугу.
   Вот какова эта мантра: «Вновь превозносим и славим Тебя, о сверкающее веселое Солнце! (Пушан) предлагаем тебе нами. Да ублаготворит тебя моя речь: приблизься к этой душе, жаждущей [тебя], как влюбленный мужчина жаждет женщины. Да будет Солнце, которое сочувственно следит за всеми мирами, нашим защитником. Предадимся размышлению о чудесном свете, исходящем от божественного Владыки (Савитри). Пусть он правит нашими умами. Жаждущие пищи, мы молим о даре сверкающего Солнца, которому нам следует прилежно поклоняться. Почтенные люди, вооруженные [этим] знанием, приветствуют божественное Солнце (Савитри) жертвами и хвалой«.
   ॐ भूर्भुवः स्वः तत्सवितुर्वरेण्यम भर्गो देवस्य धीमहि।
   धियो यो नः प्रचोदयात॥
   АумБхур Бхувах Сваха Тат Савитур Вареньям Бхарго Девасья Дхимахи
   Dhiyo Yo Nah Prachodayat

5. Гаутама. Он известен как гуру (учитель).
   Царь богов Индра был привлечен красотой жены Гаутамы - Ахальи, и поэтому явился к ней в облике ее мужа, когда того не было дома, и просьбой или приказом заставил ее вступить с ним в связь. Разные версии Рамаяны по-разному описывают этот эпизод, но во всех рассказах мудрец Гаутама проклинает и Ахалью и Индру за этот поступок. В результате проклятия Ахалья превратилась в камень, а тело Индры покрылось тысячей половых органов, в последствии после помилования превратившихся в тысячи глаз. Милостью Господа Рамачандры Ахалья спустя много лет в итоге освободилась от проклятья когда Он прикоснулся к ней Своей стопой.
   Гаутама Махариши был известен тем, что овладел Гаятри-мантрой и был одним из немногих существ, которые, как говорят, понимали всю ее глубину и значение. Его даже называли Мантра-драштой из-за количества сочиненных им мантр и гимнов.

6. Джамадагни. Джамадагни был брахманом и потомком Бхригу. Он являлся сыном Ричики и Сатьявати, отцом пятерых сыновей, младшим и самым знаменитым из которых был Парашурама (одно из воплощений Вишну).
   Мать Джамадагни, Сатьявати, была дочерью царя Гадхи, кшатрия. Вишну Пурана рассказывает: когда Сатьявати была беременна, её муж-брахман Ричика приготовил для неё некую смесь. Приняв её, она должна была родить сына, наделённого качествами брахмана. Он также приготовил другую смесь, предназначенную для её матери, которая должна была родить сына, наделённого качествами воина. Женщины перепутали смеси, и так Джамадагни, сын Ричики, родился как «воин-брахман», а Вишвамитра, сын кшатрийской женщины Гадхи, родился, наделённый качествами брахмана.
   Махабхарата рассказывает о том, как Джамадагни был глубоко погружён в изучение Вед и «овладел всем ведическим знанием». Он отправился к царю солнечной династии Рену или Прасенаджиту и попросил руку его дочери Ренуки. Царь согласился, и Джамадагни вернулся с принцессой в ашрам, где она разделила с ним его жизнь аскезы. Ренука родила Джамадагни пятерых сыновей – Руманвата, Сушену, Васу, Вишвавасу и Парашураму. Ренука была идеальной женой, безупречно выполнявшей предписанные дхармой обязанности.
   Однажды она пошла на ручей совершить омовение, где увидела, как в воде резвилась некая любовная пара. Их наслаждение вызвало в ней чувство зависти и множество «греховных» мыслей, и она, согласно Махабхарате, «вернулась домой влажной, но не очищенной ручьём».
   Её муж увидел, что она «отпала от совершенства и лишилась сияния своей святости». Он стал упрекать её, и был чрезвычайно разгневан. Затем каждому из сыновей (в порядке их старшинства) он отдал приказ убить мать. Четверо из них отказались повиноваться.
   Отец проклял их, и они стали идиотами, лишёнными всякого понимания. Когда очередь дошла до Парашурамы, он повиновался отцу и топором отрубил матери голову. Гнев отца утих, и он выразил готовность исполнить любое желание сына. Парашурама попросил о том, чтобы мать ожила, а братья – вернулись в своё нормальное состояние. Отец выполнил просьбу.
   Однажды могущественный Картавирья, царь хаихайев, у которого было тысячу рук, нанёс визит в обитель Джамадагни. Мудрец и его сыновья отсутствовали, но Ренука оказала гостю самый достойный приём.
   Невзирая на гостеприимство, Картавирья сломал все деревья вокруг ашрама и унёс телёнка священной коровы, Сурабхи, которую Джамадагни обрёл благодаря своим аскезам.
   Парашурама вернулся и, увидев, что произошло, стал преследовать Картавирью. Догнав его, он отрубил его тысячу рук стрелами и убил. Желая отомстить, сыновья Картавирьи пришли в ашрам Джамадагни, когда там не было Парашурамы, и безжалостно убили мудреца.
   Когда Парашурама обнаружил бездыханное тело отца, то поместил его в погребальный костёр, а затем поклялся, что уничтожит всех кшатриев на свете. Сначала он убил всех сыновей Картавирьи, а затем «трижды семь раз» очистил землю от представителей кшатрийского сословия.

7. Бхарадваджа. У этого риши была обитель в лесу Дандака, и в «Рамаяне» он упоминается как верный друг и доброжелатель Рамы. В продолжение срока своего изгнания названный царевич часто посещал обитель Бхарадваджи. После покорения Рамой Ланки Бхарадваджа порадовал его особой наградой, сделав так, что зацвели все деревья от обители Бхарадваджи до самой Айодхьи. Дрона, прославленный лучник, который обучал Пандавов и Кауравов воинскому искусству, был сыном Бхарадваджи, обретенным чудесным способом.
   Однажды риши пригласил Господа Индру, Господа Агни и Господа Сому на пир, устроенный по случаю Ягьи. К ужасу мудреца и его жены, из первого блюда, приготовленного для приготовления еды, появился демон и сожрал всю трапезу.
   Путем любовных расспросов мудрец выяснил, что этот демон получил от Господа Брахмы разрешение разрушать каждую Ягью, проводимую в любом месте на земле. Благодаря доброте мудреца Бхардваджи, демон рассказал мудрецу, что это состояние не было его изначальной формой, что на самом деле он был проклят Брахмой. После этого демон попросил мудреца помочь снять проклятие.
   Совершив абхишекам с водой из Ганги, золотом и гхи, мудрецы с добротой освободили демона от проклятия. По просьбе мудрецов демон благословил Ягью.
   Благодаря его женитьбе на женщине из касты кшатриев (воинов) по имени Сусела, все его потомки обладали как учеными, так и воинскими качествами и мастерством.

Все риши, включая саптариши, подразделяются на четыре класса: «раджариши, то есть царственных мудрецов, махариши, то есть великих мудрецов, брахмариши -святых мудрецов и девариши -божественных мудрецов, из которых первые занимают нижнюю, а последние — высшую ступень». Классификация эта, однако, не слишком строга, и мудрецы, которые в одном месте упоминаются как махариши, в другом могут выступать под именем девариши и брахмариши или раджариши. Число мудрецов дополняется еще многими именами риши, упомянутых в священных текстах индусов, такими как Вьяса, прославленный как автор «Махабхараты», Дурваса, одно из проявлений самого Шивы, Агастья, Шука и др. Практически любого мудреца индусы называют риши, и в настоящее время это обращение используется в отношении любого известного поэта, философа или святого.

https://yagizm.org/ru/node/1051

Субхути, если спросишь, как бодхисаттве-махасаттве следует следить за своими действиями, то ответ такой:

Когда бодхисаттва-махасаттва идёт, ему следует в полной мере осознавать ходьбу.
Когда он стоит, ему следует в полной мере осознавать стояние.
Когда он сидит, ему следует в полной мере осознавать сидение.
Когда он лежит, ему следует в полной мере осознавать лежание.
Ощущает ли он физический комфорт, или дискомфорт, в каких бы обстоятельствах он ни находился, ему всегда следует в полной мере осознавать происходящее.

Субхути, осуществляя какую-либо активность, бодхисаттва-махасаттва поддерживает внимательность, не вовлекаясь в усложнённое мышление:

Когда он идёт, он сохраняет внимательность.
Когда он на что-то смотрит, он сохраняет внимательность.
Когда он сгибает тело так или иначе, он сохраняет внимательность.
Когда он поправляет накидку, или берёт в руки чашу для подношений, он сохраняет внимательность.
Когда он принимает пищу, или пьёт, он сохраняет внимательность.
Когда он лежит, или бодрствует, он сохраняет внимательность.
Когда он уходит, или возвращается, он сохраняет внимательность.
Когда он сидит, или встаёт, он сохраняет внимательность.
Когда он засыпает, или просыпается, он сохраняет внимательность.
Когда он разговаривает, или безмолвствует, он сохраняет внимательность.
Когда он сосредотачивается на каких-то мыслях, он сохраняет внимательность.

Субхути, когда бодхисаттва-махасаттва поддерживает таким образом совершенную мудрость, он наблюдает действия своего тела, не вовлекаясь в усложнённое мышление. Поскольку он постоянно поддерживает внимательность и памятование, то этим полностью устраняет мирскую привязанность и страдание. Вот так практикует бодхисаттва-махасаттва.

Не важно, какие объекты, наполняющие внешний мир, попадают в сферу твоего восприятия — неодушевлённые, такие как земля, камни, скалы, дома или деревни — или одушевлённые, такие как разнообразные живые существа трёх миров, то есть, люди, боги, асуры, а также обитатели нижних уделов — ни один из этих объектов не обладает реальным независимым существованием. Они являются естественной светоносностью, возникающей силой сияния твоего собственного ума.

Выполнять эту практику следует следующим образом. Когда в сферу восприятия попадают неодушевлённые объекты, такие как земля, камни, скалы или горы, не допускай по отношению к ним цепляние за двойственность воспринимающий/воспринимаемое. Вне зависимости от того, что возникает в сфере восприятия, осознавай истинную природу всего возникающего, оставаясь в расслабленном состоянии. Не допускай загрязнения осознавания надеждой, что будут возникать приятные объекты, а также страхом, что будут возникать неприятные объекты. Что бы ни возникло, применяй всё тот же главный метод. Поддерживай осознавание в расслабленном состоянии, не следуя ни за одной мыслью.

Если будешь практиковать подобным образом, не будет никакой необходимости блокировать возникновение проявлений, пытаться применять в качестве противоядие пустоту, или искать любое другое противоядие. Очевидное нераздельное единство неодушевлённого объекта и осознавания как раз и называется «принятие объектов в качестве пути», или «объединение объектов и ума воедино», или «осознавание истинной природы нераздельности». Это и есть ключевой аспект этой практики.

Если не понимаешь, как можно оставаться в расслабленном состоянии, осознавая истинную природу феноменов, и вместо этого постоянно пытаешься корректировать процесс мышления, намереваясь улучшить состояние ума, то в таком случае феномены не будут возникать как медитация.

То же самое верно и для восприятия одушевлённых объектов. Когда в сферу твоего восприятия попадают живые существа, обитатели шести уделов сансары — будь то существа верхних, или низших миров, добрые, или злые, счастливые, или страдающие — тебе следует применять тот же самый метод, какой применял в отношении неодушевлённых объектов. Просто осознавай истинную природу каждого живого существа, возникающего в сфере восприятия, оставаясь в расслабленном состоянии. Благодаря этому методу медитации ум и объекты объединяются воедино.

Не следует воспринимать проявления, вынося суждения «добродетельное/недобродетельное». Не пытайся что-либо изменять, или создавать за счёт усложнённого мышления. Не загрязняй осознавание импульсом принять, или отвергнуть объекты. Принимай их в качестве пути такими, какие они есть.
Сиддха Оргьенпа Ринчен Пел (1230-1309), мастер традиции другпа кагью, который был одним из основных учителей Третьего Кармапы Рангджунга Дордже.

Один из самых впечатляющих построек по всему миру совсем не являются чудесами современных технологий в архитектуре и инженерии. Эти сооружения являются продуктом древних строительных практик. Они были возведены с мастерством, которое современному человечеству так сложно постичь. Как в то время о подобном могли даже мечтать, не говоря уже о том, чтобы построить? Храм Кайласа - один из 32 храмов и монастырей, известных как пещеры Эллора в Махараштре, Индия. Это одна из крупнейших построек в мире, полностью высеченная из цельной скалы — подлинное архитектурное чудо.

Современному человеку сложно даже представить строительство таких объектов, как пирамиды в Египте или Парфенон в Греции, без подъёмного крана, погрузчиков и прочих прелестей цивилизации. Тем не менее их возвели даже не столетия, а тысячелетия назад. Ещё одно из этих чудес - храм Кайласа в Аурангабаде, Индия, построенный примерно за 20 лет, между 757 и 783 годами нашей эры.

Одни из самых впечатляющих построек по всему миру совсем не являются чудесами современных технологий в архитектуре и инженерии. Эти сооружения являются продуктом древних строительных практик. Они были возведены с мастерством, которое современному человечеству так сложно постичь. Как в то время о подобном могли даже мечтать, не говоря уже о том, чтобы построить? Храм Кайласа - один из 32 храмов и монастырей, известных как пещеры Эллора в Махараштре, Индия. Это одна из крупнейших построек в мире, полностью высеченная из цельной скалы — подлинное архитектурное чудо.

Современному человеку сложно даже представить строительство таких объектов, как пирамиды в Египте или Парфенон в Греции, без подъёмного крана, погрузчиков и прочих прелестей цивилизации. Тем не менее их возвели даже не столетия, а тысячелетия назад. Ещё одно из этих чудес - храм Кайласа в Аурангабаде, Индия, построенный примерно за 20 лет, между 757 и 783 годами нашей эры.

Строительство великого храма Кайласа (также известного как храм Кайлас или Кайласанатха) окутано тайной. Скульпторы начали с вершины скалы и полностью вырезали в ней здание. Это просто невероятно, учитывая тот факт, что это архитектурное произведение было построено более 1300 лет назад. Удивительное сооружение в высоту как современная пятиэтажка, а в ширину как футбольное поле.

Если бы этот храм был построен даже в 20 веке, когда в распоряжении архитектора были бы все современные инструменты и достижения инженерной науки — это всё равно было бы необычайное сооружение. Тот же факт, что всё это великолепие было вырезано вручную из единого камня, а рабочие не использовали ничего, кроме долота – просто поражает воображение!

Невозможно не задаться вопросом, как люди в древности не только могли вырезать столь замысловатые фигуры и узоры, но и вывозить как-то каждый день более 200 000 тонн вулканической породы. По оценкам экспертов, было вывезено около двух миллионов тонн породы.

Храм построен в форме буквы U. У входа во внутренний двор есть «гопурам», монументальная башня. Чуть дальше расположены вдоль стен несколько божеств. Слева - последователи Шивы, а справа - последователи Вишну. Другая интересная скульптура изображает Равану, Великого Короля Ланки, покачивающего гору Кайласа. Скульптура считается одним из лучших произведений индийского искусства.

Не сохранилось никаких исторических записей о том кем и когда построен храм Кайласа. Историки считают, что он был возведён Кришной I. Некоторые исследователи утверждают, что храм был построен всего за 19 лет. Однако, основываясь на множестве различных архитектурных и скульптурных стилей, присутствующих в храме, в сочетании с его размером, многие учёные склоняются к версии о том, что он строился на протяжении нескольких столетий.

В пещерах Эллора всего 32 храма, пронумерованных в соответствии с их возрастом. Храмы с 1 по 12 на южной стороне - буддийские пещеры. Храмы с 13 по 29 - это индуистские пещеры, а с северной стороны - джайнские храмы. Храм Кайласа имеет номер 16 и посвящён Шиве, одному из главных богов индуистской религии.

Одни из самых впечатляющих построек по всему миру совсем не являются чудесами современных технологий в архитектуре и инженерии. Эти сооружения являются продуктом древних строительных практик. Они были возведены с мастерством, которое современному человечеству так сложно постичь. Как в то время о подобном могли даже мечтать, не говоря уже о том, чтобы построить? Храм Кайласа - один из 32 храмов и монастырей, известных как пещеры Эллора в Махараштре, Индия. Это одна из крупнейших построек в мире, полностью высеченная из цельной скалы — подлинное архитектурное чудо.

Современному человеку сложно даже представить строительство таких объектов, как пирамиды в Египте или Парфенон в Греции, без подъёмного крана, погрузчиков и прочих прелестей цивилизации. Тем не менее их возвели даже не столетия, а тысячелетия назад. Ещё одно из этих чудес - храм Кайласа в Аурангабаде, Индия, построенный примерно за 20 лет, между 757 и 783 годами нашей эры.

Более тысячи лет назад из цельной скалы был высечен этот невероятный храм.
Храм Кайласа по-прежнему вдохновляет даже спустя 1200 лет

Строительство великого храма Кайласа (также известного как храм Кайлас или Кайласанатха) окутано тайной. Скульпторы начали с вершины скалы и полностью вырезали в ней здание. Это просто невероятно, учитывая тот факт, что это архитектурное произведение было построено более 1300 лет назад. Удивительное сооружение в высоту как современная пятиэтажка, а в ширину как футбольное поле.

Всё это великолепие сделано вручную, без специальных машин.

Если бы этот храм был построен даже в 20 веке, когда в распоряжении архитектора были бы все современные инструменты и достижения инженерной науки — это всё равно было бы необычайное сооружение. Тот же факт, что всё это великолепие было вырезано вручную из единого камня, а рабочие не использовали ничего, кроме долота – просто поражает воображение!

Невозможно не задаться вопросом, как люди в древности не только могли вырезать столь замысловатые фигуры и узоры, но и вывозить как-то каждый день более 200 000 тонн вулканической породы. По оценкам экспертов, было вывезено около двух миллионов тонн породы.

Храм построен в форме буквы U. У входа во внутренний двор есть «гопурам», монументальная башня. Чуть дальше расположены вдоль стен несколько божеств. Слева - последователи Шивы, а справа - последователи Вишну. Другая интересная скульптура изображает Равану, Великого Короля Ланки, покачивающего гору Кайласа. Скульптура считается одним из лучших произведений индийского искусства.

Не сохранилось никаких исторических записей о том кем и когда построен храм Кайласа. Историки считают, что он был возведён Кришной I. Некоторые исследователи утверждают, что храм был построен всего за 19 лет. Однако, основываясь на множестве различных архитектурных и скульптурных стилей, присутствующих в храме, в сочетании с его размером, многие учёные склоняются к версии о том, что он строился на протяжении нескольких столетий.

Некоторые историки считают, что храм возвели за 20 лет, другие, что его строили несколько столетий.

Некоторые историки считают, что храм возвели за 20 лет, другие, что его строили несколько столетий.

В пещерах Эллора всего 32 храма, пронумерованных в соответствии с их возрастом. Храмы с 1 по 12 на южной стороне - буддийские пещеры. Храмы с 13 по 29 - это индуистские пещеры, а с северной стороны - джайнские храмы. Храм Кайласа имеет номер 16 и посвящён Шиве, одному из главных богов индуистской религии.

Храм был воплощением желания короля Кришны I из династии Раштракута отдать дань уважения богу Шиве. По мнению монарха тот помог его любимой жене выздороветь от тяжёлой болезни. В благодарность Кришна I приказал возвести храм и сделать его точной копией мистического дома Шивы в Гималаях. Те, кому было поручено осуществить это королевское повеление, начинали с вершины скалы и спускались вниз. В распоряжении древних скульпторов были только руки, лопаты и долота.

Фигурки, слоны и львы – это не что иное, как чудеса! Также на стенах есть множество вырезанных на санскрите историй. Каждая из которых проиллюстрирована сложными гравированными изображениями. Эти тексты археологам и историкам ещё предстоит перевести. Храм Кайласа действительно уникален. При всём своём великолепии он всё же не является одним из чудес света, как, например, Тадж-Махал в Индии. Но в 1983 году он получил статус объекта всемирного наследия.
http://www.youtube.com/watch?v=YrDNeib0LaU

Учения Великого Совершенства (rDzogs chen) обычно рассматриваются как разделенные на три категории инструкций, известных как Раздел Ума (sems sde), Раздел Пространства (klong sde), и Раздел [Сущностных] Наставлений (Man ngag sde). Появление этой тройки традиционно приписывается Манджушримитре, главному ученику Гараба Дордже. Согласно «Ста тысяче тантр Старой школы ранних переводов» из Цамдрага (т. 10, с.641-642), воззрение Чити йоги определяется следующим образом:
« — Как (объясняется) наивысшая Чити йога?»
Эта Чити йога, являющаяся вершиной девяти колесниц
не находится снаружи, но обретается внутри.
Что касается этой, особенной и необычайной высшей колесницы, Воззрение Чити Великого Совершенства таково:
Мир видимостей и существования, сансары и нирваны, полностью освобожден как великая изначальная чистота, — без опоры — внутри которой возникает созерцание, свободное от бытия, небытия, устремлений.
(Поэтому) пребывай естественно в этом неизменном (состоянии), лишенном действий, усилий и напряжения,
В нерожденном, нематериальном и в своему результате превосходящему [все] умственное.
Все полностью освобождается в этой великой изначальной чистоте». [22] 
Из тантры Ясного простора совершенно чистого океана Небесного Пространства, пылающего огнями Солнца и Луны,
Такова девятая глава, показывающая Колесницу Чити

Эпоха Гупта ознаменовала начало бурного периода строительства и скульптуры. Тексты этого периода, такие как «Артхашастра» Каутильи и «Матсья Пурана», включали главы, посвященные архитектуре. К концу периода искусство и ремесла процветали и разделились на различные школы архитектурной мысли, но все они были основаны на общих принципах. Эти принципы теперь являются частью Вастушастры, науки архитектурного проектирования и строительства. Объясняется, что термин «Васту» происходит от Васу, означающего принцип Земли (притхви). Эта планета — Васту; и все, что создано, — Васту; и все объекты Земли и окружающие ее — Васту.
В средние века было написано огромное количество санскритских справочников, независимых архитектурных руководств, без каких-либо ограничений или единообразия, которые были рассеяны по всей стране. По-видимому, позднее были предприняты некоторые попытки систематизировать и оценить их содержание.

Из множества попыток привести в порядок и согласовать различные теории и принципы строительства храмов, наиболее известными сборниками являются "Манасара" и "Маямата". Они являются стандартными текстами по Васту-шастре и кодифицируют теоретические аспекты всех типов сооружений, но в частности строительства храмов. Эти тексты охватывают весь спектр архитектурной науки, включая такие темы, как методы испытания грунта, ориентация, меры и пропорции, гадание, астрология и церемонии, связанные со строительством зданий.
"Манасара" — это всеобъемлющий трактат по архитектуре и иконографии. Он отражает универсальность традиции Васту и включает иконографию джайнских и буддийских образов. Этот труд считается справочным пособием и используется всеми.
"Майамата" также занимает важное место. Это общий трактат по васту-шастре, написанный в Южной Индии. Он считается частью литературы шиваитов и, возможно, относится к периоду Чола, когда храмовое зодчество достигло своего расцвета. Это самое известное произведение по васту. Работа написана связно и хорошо структурирована. В ней васту определяется как устройство пространства, где бы то ни было, в котором живут бессмертные и смертные.
Эти предметы переплетены с астрологией. Тексты Васту считают, что Виграха (икона или изображение божества) тесно связано с Граха (планетами). Термин Граха буквально означает то, что притягивает или принимает, а Виграха — то, что передает. Считается, что идолы получают силу от планет и передают полученную силу. Это не просто символизм, но и логическое обоснование размещения различных божеств в соответствующих помещениях и направлениях внутри храмового комплекса.
Тексты, которые в совокупности называются Васту-шастра, имеют свое происхождение в Сутрах, Пуранах и Агамах, а также в тантрической литературе.
https://yagizm.org/ru/node/1044

12 Разве не обветшали разумом те, кто спрашивает нас: "что делал Бог до того, как создал небо и землю? Если Он ничем не был занят", говорят они, "и ни над чем не трудился, почему на всё время и впредь не остался Он в состоянии покоя, в каком всё время пребывал и раньше? Если же у Бога возникает новое деятельное желание создать существо, которое никогда раньше Им создано не было, то что же это за вечность, в которой рождается желание, раньше не бывшее? Воля ведь присуща Богу до начала творения: ничто не могло быть сотворено, если бы воля Творца не существовала раньше сотворенного. Воля Бога принадлежит к самой субстанции Его. И если в Божественной субстанции родилось то, чего в ней не было раньше, то субстанция эта по справедливости не может быть названа вечной; если вечной была воля Бога творить, почему не вечно Его творение?"

13 Те, кто говорит так, еще не понимают Тебя, Премудрость Божия, просвещающая умы, еще не понимают, каким образом возникло то, что возникло через Тебя и в Тебе. Они пытаются понять сущность вечного, но до сих пор в потоке времени носится их сердце и до сих пор оно суетно. Кто удержал бы и остановил его на месте: пусть минуту постоит неподвижно, пусть поймает отблеск всегда недвижной сияющей вечности, пусть сравнит ее и время, никогда не останавливающееся. Пусть оно увидит, что они несравнимы: пусть увидит. Что длительное время делает длительным множество преходящих мгновений, которые не могут не сменять одно другое; в вечности ничто не преходит, но пребывает как настоящее во всей полноте; время, как настоящее, в полноте своей пребывать не может. Пусть увидит, что всё прошлое вытеснено будущим, всё будущее следует за прошлым, и всё прошлое и будущее создано Тем, Кто всегда пребывает, и от Него исходит. Кто удержал бы человеческое сердце: пусть постоит недвижно и увидит, как недвижная пребывающая вечность, не знающая ни прошедшего, ни будущего, указывает времени быть прошедшим и будущим. Есть ли в руке моей сила описать; может ли язык мой поведать словом о столь великом?

14 Вот мой ответ спрашивающему: "что делал Бог до сотворения неба и земли?" Я отвечу не так, как, говорят, ответил кто-то, уклоняясь шуткой от настойчивого вопроса: "приготовлял преисподнюю для тех, кте допытывается о высоком". Одно - понять, другое - осмеять. Так я не отвечу. Я охотнее ответил бы: "я не знаю того, чего не знаю", но не подал бы повода осмеять человека, спросившего о высоком, и похвалить ответившего ложью. Я называю Тебя, Боже наш.Творцом всего творения, и если под именем неба и земли разумеется всё сотворенное, я смело говорю: до создания неба и земли Бог ничего не делал. Делать ведь означало для Него творить. Если бы я знал так же всё, что хочу знать на пользу себе, как знаю, что не было ничего сотворенного до того, как было сотворено!

15 И если чей-то легкомысленный ум скитается среди образов давних времен и удивляется, почему Ты, Господи, Всемогущий, всё создавший и всё содержащий, Мастер, создавший небо и землю, не приступил к такому великому делу в течение бесчисленных веков, то пусть он пробудится и поймет, что удивление его напрасно. Как могли пройти бесчисленные века, если они не были еще созданы Тобой, Творцом и Учредителем всех веков? Было разве время, Тобой не учрежденное? И как могло оно пройти, если его вовсе и не было? А так как делатель всякого времени - Ты, то, если до сотворения неба и земли было какое-то время, то почему можно говорить, что Ты пребывал в бездействии? Это самое время создал Ты, и не могло проходить время, пока Ты не создал времени. Если же раньше неба и земли вовсе не было времени, зачем спрашивать, что Ты делал тогда. Когда не было времени, не было и "тогда".

16 Ты не во времени был раньше времен, иначе Ты не был бы раньше всех времен. Ты был раньше всего прошлого на высотах всегда пребывающей вечности, и Ты возвышаешься над всем будущим: оно будет и, придя, пройдет, "Ты же всегда - тот же, и годы Твои не кончаются". Годы Твои не приходят и не уходят, а наши, чтобы прийти им всем, приходят и уходят. Все годы Твои одновременны и недвижны: они стоят; приходящие не вытесняют идущих, ибо они не проходят; наши годы исполнятся тогда, когда их вовсе не будет. "Годы Твои как один день", и день этот наступает не ежедневно, а сегодня, ибо Твой сегодняшний день не уступает места завтрашнему и не сменяет вчерашнего. Сегодняшний день Твой - это вечность; поэтому вечен, как и Ты, Сын Твой, Которому Ты сказал: "сегодня Я породил Тебя". Всякое время создал Ты и до всякого времени был Ты, и не было времени, когда времени вовсе не было.

17 Не было времени, когда бы Ты не создавал чего-нибудь; ведь создатель самого времени Ты. Нет времени вечного, как Ты, ибо Ты пребываешь, а если бы время пребывало, оно не было бы временем. Что же такое время? Кто смог бы объяснить это просто и кратко? Кто смог бы постичь мысленно, чтобы ясно об этом рассказать? О чем, однако, упоминаем мы в разговоре, как о совсем привычном и знакомом, как не о времени? И когда мы говоримо нем, мы, конечно, понимаем, что это такое, и когда о нем говорит кто-то другой, мы тоже понимаем его слова. Что же такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему - нет, не знаю. Настаиваю, однако, на том, что твердо знаю: если бы ничто не проходило, не было бы прошлого времени; если бы ничто не приходило, не было бы будущего времени; если бы ничего не. было, не было бы и настоящего времени. А как могут быть эти два времени, прошлое и будущее, когда прошлого уже нет, а будущего еще нет? и если бы настоящее всегда оставалось настоящим и не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность; настоящее оказывается временем только потому, что оно уходит в прошлое. Как же мы говорим, что оно есть, если причина его возникновения в том, что его не будет! Разве мы ошибемся, сказав, что время существует только потому, что оно стремится исчезнуть?

18 И, однако, мы говорим "долгое время", "краткое время" и говорим это только о прошлом и будущем. О сроке, например, в сто лет как в прошлом, так и в будущем мы говорим, как о "долгом времени"; "кратким временем" назовем предположительно для прошлого и будущего промежуток дней в десять. Но как может быть долгим или кратким то, чего нет? Прошлого уже нет, будущего еще нет. Не будем же говорить о прошлом просто "долго", но скажем "было долго", а о будущем: "будет долго". Боже мой, Свет мой, не посмеется ли истина Твоя и здесь над человеком? Долгое прошлое стало долгим, когда уже прошло, или раньше, когда было еще настоящим? Оно могло быть долгим тогда, когда было то, что могло быть долгим; но ведь прошлого уже нет - как же долгим может быть то, чего вовсе нет? Не будем, следовательно, говорить: "долгим было прошлое время"; мы ведь не найдем ничего, что было долгим: прошлое прошло, и его больше нет. Скажем так: "долгим было это настоящее время", будучи настоящим, оно и было долгим. Оно еще не прошло, не исчезло, и поэтому и было то, что могло быть долгим; когда же оно прошло, то сразу же перестало быть долгим, потому что перестало быть вообще.

19 Посмотрим, душа человеческая, может ли настоящее быть долгим; тебе ведь дано видеть сроки и измерять их. Что ты ответишь мне? Сто лет настоящего времени - это долго? Посмотри сначала, могут ли все сто лет быть в настоящем? Если из них идет первый год, то он и есть настоящее, а остальные девяносто девять - это будущее, их пока нет. Если пойдет второй год, то один окажется уже в прошлом, другой в настоящем, а остальные в будущем. Возьми, как настоящий, любой год из середины этой сотни: бывшие до него будут прошлым, после него начнется будущее. Поэтому сто лет и не могут быть настоящим. Посмотри дальше: тот год, который идет, будет ли в настоящем? Если идет первый его месяц, то остальное - это будущее; если второй, то первый - это прошлое, остальных месяцев еще нет. Следовательно, и текущий год не весь в настоящем, а если он не весь в настоящем, то и год не есть настоящее. Двенадцать месяцев составляют год; из них любой текущий и есть настоящее; остальные же или прошлое или будущее. А, впрочем, и текущий месяц не настоящее; настоящее - это один день; если он первый, то остальные - будущее; если последний, то остальные - прошлое; если любой из средних, он оказывается между прошлыми и будущими.

20 Вот мы и нашли, что долгим можно назвать только настоящее, да и то сведенное до однодневного срока. Расчленим, однако, и его: ведь и один день в целом - не настоящее. Он состоит из ночных и дневшдх часов; всего их двадцать четыре. По отношению к первому часу остальные - будущее; по отношению к последнему - прошлое; по отношению к любому промежуточному бывшие до него - прошлое; те, которые наступят - будущее. И самый этот единый час слагается из убегающих частиц: улетевшие - в прошлом, оставшиеся - в будущем. Настоящим можно назвать только тот момент во времени, который невозможно разделить хотя бы на мельчайшие части, но он так стремительно уносится из будущего в прошлое! Длительности в нем нет. Если бы он длился, в нем можно было бы отделить прошлое от будущего; настоящее не продолжается. Где же то время, которое мы называем долгим? Это будущее? Мы, однако, не говорим: "оно долгое", ибо еще нет того, что может стать долгим, а говорим: "долго будет". Когда же оно будет? Если в будущем, то как может стать долгим то, чего еще нет? если же оно станет долгим тогда, когда начнет возникать из будущего, которого еще нет, станет настоящим и окажется как будто тем, что может стать долгим, то ведь это настоящее время всеми вышесказанными словами закричит, что оно не может быть долгим.

21 И, однако, Господи, мы понимаем, что такое промежутки времени, сравниваем их между собой и говорим, что одни длиннее, а другие короче. Мы даже измеряем, насколько одно время длиннее или короче другого, и отвечаем, что этот промежуток вдвое или втрое больше или меньше того, или что оба равны. Мы измеряем, однако, время только пока оно идет, так как, измеряя, мы это чувствуем. Можно ли измерить прошлое, которого уже нет, или будущее, которого еще нет? Осмелится ли кто сказать, что можно измерить не существующее? Пока время идет, его можно чувствовать и измерять; когда оно прошло, это невозможно: его уже нет.

22 Я ищу, Отец, не утверждаю; Боже мой, помоги мне, руководи мной. Кто решился бы сказать, что трех времен, прошедшего, настоящего и будущего, как учили мы детьми и сами учили детей, не существует; что есть только настоящее, а тех двух нет? Или же существуют и они? время, становясь из будущего настоящим, выходит из какого-то тайника, и настоящее, став прошлым, уходит в какой-то тайник? Где увидели будущее те, кто его предсказывал, если его вовсе нет? Нельзя увидеть не существующее. И те, кто рассказывает о прошлом, не рассказывали бы о нем правдиво, если бы не видели его умственным взором, а ведь нельзя же видеть то, чего вовсе нет. Следовательно, и будущее и прошлое существуют.

23 Позволь мне, Господи, "Надежда моя", опрашивать и дальше, да не приведут меня в смятение искания мои. Если и будущее и прошлое существуют, я хочу знать, где они. Если мне еще не по силам это знание, то всё же я знаю, что где бы они ни были, они там не прошлое и будущее, а настоящее. Если и там будущее есть будущее, то его там еще нет; если прошлое и там прошлое, его там уже нет. Где бы, следовательно, они ни были, каковы бы ни были, но они существуют только как настоящее. И правдиво рассказывая о прошлом, люди извлекают из памяти не сами события - они прошли, - а слова, подсказанные образами их: прошлые события, затронув наши чувства, запечатлели в душе словно следы свои. Детства моего, например, уже нет, оно в прошлом, которого уже нет, но когда я о нем думаю и рассказываю, то я вижу образ его в настоящем, ибо он до сих пор жив в памяти моей. Не по сходной ли причине предсказывают будущее? По образам, уже существующим, предчувствуют то, чего еще нет? Признаюсь, Господи, не знаю этого. В точности, однако, знаю, что мы обычно предварительно обдумываем будущие действия наши, и это предварительное обдумывание происходит в настоящем, самого же действия, заранее обдуманного, еще нет: оно в будущем. Когда мы приступим к нему и начнем осуществлять предварительно обдуманное, тогда только действие и возникает, ибо тогда оно уже не в будущем, а в настоящем.

24 Каким же образом происходит это таинственное предчувствие будущего? Увидеть можно ведь только то, что есть, а то, что есть, это уже не будущее, а настоящее. И когда о будущем говорят, что его "видят", то видят не его - будущего еще нет, - а, вероятно, его причины или признаки, которые уже налицо. Не будущее, следовательно, а настоящее предстает видящим, и по нему предсказывается будущее, представляющееся душе. Эти представления уже существуют, и те, кто предсказывает будущее, всматриваются в них: они живут в их уме. Пусть пояснением послужит мне один пример, а их множество. Я вижу зарю и уже заранее объявляю, что взойдет солнце. То, что я вижу, это настоящее; то, о чем я объявляю, это будущее; в будущем не солнце - оно уже есть, - а восход его, которого еще нет. Если бы я не представлял себе в душе этот восход, как представляю сейчас, когда о нем говорю, я не смог бы его предсказать. Ни заря, которую я вижу на небе, не есть солнечный восход, хотя она ему предшествует; ни воображаемая картина его в душе моей; но то и другое я вижу в настоящем, и заранее объявляю, что солнце взойдет. Будущего еще нет, а если его еще нет, то его вообще нет, а если вообще нет, то его и увидеть никак нельзя, но можно предсказать, исходя из настоящего, которое уже есть и которое можно видеть.

25 Каким образом Ты, правящий миром, Тобою созданным, объясняешь душам будущее? А Ты объяснял его пророкам Своим. Каким же образом объясняешь Ты будущее. Ты, для Которого будущего нет? или, вернее, через настоящее объясняешь ты будущее? Ибо, того, чего нет, никак невозможно объяснить. Не так остры глаза мои, чтобы рассмотреть, как Ты действуешь, это выше сил моих, не могу постичь сам, но смогу с Твоей помощью, когда Ты подашь ее, сладостный свет внутреннего взора моего.

26 Совершенно ясно теперь одно: ни будущего, ни прошлого нет, и неправильно говорить о существовании трех времен, прошедшего, настоящего и будущего. Правильнее было бы, пожалуй, говоритьтак: есть три времени - настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего. Некие три времени эти существуют в нашей душе и нигде в другом месте я их не вижу: настоящее прошедшего это память; настоящее настоящего - его непосредственное созерцание; настоящее будущего - его ожидание. Если мне позволено будет говорить так, то я согласен, что есть три времени; признаю, что их три. Пусть даже говорят, как принято, хотя это и не правильно, что есть три времени: прошедшее, настоящее и будущее: пусть говорят. Не об этом сейчас моя забота, не спорю с этим и не возражаю; пусть только люди понимают то, что они говорят и знают, что ни будущего нет, ни прошлого. Редко ведь слова употребляются в их собственном смысле; в большинстве случаев мы выражаемся неточно, но нас понимают.

27 Я несколько ранее говорил о том, что мы измеряем время, пока оно идет, и можем сказать, что этот промежуток времени вдвое длиннее другого или что они между собой равны, и вообще сообщить еще что-то относительно измеряемых нами частей времени. Мы измеряем, как я и говорил, время, пока оно идет, и если бы кто-нибудь мне сказал: "откуда ты это знаешь?", я бы ему ответил: "знаю, потому что мы измеряем его; того, что нет, мы измерить не можем, а прошлого и будущего нет". А как можем мы измерять настоящее, когда оно не имеет длительности? Оно измеряется, следовательно, пока проходит; когда оно прошло, его не измерить: не будет того, что можно измерить. Но откуда, каким путем ц куда идет время, пока мы его измеряем? Откуда, как не из будущего? Каким путем? Только через настоящее. Куда, как не в прошлое? Из того, следовательно, чего еще нет; через то, в чем нет длительности, к тому, чего уже нет. Что же измеряем мы как не время в каком-то его промежутке? Если мы говорим о времени: двойной срок, тройной, равный другому, и т. д. в том же роде, то о чем говорим мы, как не о промежутке времени? В каком же промежутке измеряется время, пока оно идет? В будущем, откуда оно приходит? Того, чего еще нет, мы измерить не можем. В настоящем, через которое оно идет? То, в чем нет промежутка, мы измерить не можем. В прошлом, куда оно уходит? Того, чего уже нет, мы измерить не можем.

28 Горит душа моя понять эту запутаннейшую загадку. Не скрывай от меня, Господи Боже мой, добрый Отец мой, умоляю Тебя ради Христа, не скрывай от меня разгадки; дай проникнуть в это явление, сокровенное и обычное, и осветить его при свете милосердия Твоего, Господи. Кого расспросить мне об этом? Кому с большей пользой сознаюсь я в невежестве моем, как не Тебе? Кому не в тягость огнем пламенеющее усердие мое над Твоим Писанием? Дай мне то, что я люблю; да, я люблю, и это дал мне Ты. Дай, Отец, - Ты ведь воистину умеешь "давать дары добрые детям Твоим" - дай мне узнать, над чем я тружусь, и "трудно это в глазах моих", пока Ты не откроешь мне. Молю Тебя ради Христа, во имя Его, Святого среди святых, да никто не мешает мне. "Я верю, потому и говорю". Вот надежда моя; ради нее и живу, "да увижу красоту Господню". "Определил Ты дни мои стариться", и они проходят, а как, я не знаю. А мы только и говорим: "время и время, времена и времена": "как долго он это говорил"; "как долго он это делал"; "какое долгое время я этого не видел"; "чтобы произнести этот слог, времени требуется вдвое больше, чем для того, краткого". Мы и говорим это и слышим это; сами понимаем и нас понимают. Это яснее ясного, обычнее обычного и это же так темно, что понять это - это открытие.

29 Я слышал от одного ученого человека, что движение солнца, луны и звезд и есть время, но я с этим не согласен. Почему тогда не считать временем движение всех тел? Если бы светила небесные остановились, а гончарное колесо продолжало двигаться, то не было бы и времени, которым мы измеряли бы его обороты? Разве не могли бы мы сказать, в зависимости от того, как шло колесо; равномерно, замедляя свой ход или ускоряя его: эти обороты длились дольше, а те меньше? Разве говоря это, мы говорили бы вне времени? и не было в наших словах долгих и коротких слогов? одни ведь звучали в течение более длительного, а другие более короткого времени. Господи, дай людям в малом увидеть законы общие для малого и великого. Есть звезды, светильники небесные, "для знамений и времен дней и годов". Да, есть, но ни я не скажу, что оборот этого деревянного колесика есть день, ни тот ученый не сможет сказать, что тут времени нет.

30 Я хочу узнать природу и сущность времени, которым мы измеряем движение тел и говорим, например: "это движение было вдвое длительнее того". Я спрашиваю вот о чем: днем называется не только время, когда солнце находится над землей (этим обусловлена разница между днем и ночью), но и время, за которое оно совершает весь круговорот свой от восхода до восхода, в соответствии с чем мы и говорим: "прошло столько-то дней" - в это понятие "столько-то дней" включаются и ночи; ночное время не высчитывается отдельно. Полный день, следовательно, оределяется движением солнца и его круговоротом от восхода до восхода, и я спрашиваю, что такое день: само это движение; срок, в течение которого оно совершается, или и то и другое. В первом случае днём оказался бы и один час, если бы солнце могло совершить свой путь за такой промежуток времени; во втором дня вовсе бы не было, если бы один восход солнца был отделен от другого кратким промежутком в один час; солнцу пришлось бы для полного дня совершить двадцать четыре круговорота. В третьем случае нельзя назвать днем ни часовой промежуток, за который солнце совершило бы полный свой оборот, ни (допустив, что солнце остановится) такое количество времени, за какое оно обычно совершает весь свой обход от утра до утра. Итак, я не буду спрашивать сейчас, что такое называется днем: я спрашиваю, что такое время, измеряя которым движение солнца, мы говорим: солнце прошло свой путь за промежуток времени в половину менвший, чем обычно, если оно совершило его за промежуток времени в двенадцать часов. Сравнивая оба времени, мы скажем, что одно вдвое больше другого, и что солнце совершает свой обход от восхода до восхода иногда за одно время, иногда за другое, двойное. Пусть же никто не говорит мне, что движение небесных тел и есть время: когда некий человек остановил молитвой солнце, чтобы победоносно завершить битву, солнце стояло, но время шло. Сражение длилось и закончилось в свое время. Итак, я вижу, что время есть некая протяженность. Вижу ли? Не кажется ли мне, что вижу? Ты покажешь мне это, Свет и Истина.

31 Ты велишь мне подтвердить, что время - это движение тел? Нет, не велишь. Что всякое тело может двигаться только во времени, это я слышу. Ты мне это говоришь. А что это самое движение тела есть время, этого я не слышу: не Ты это говоришь. Когда тело начинает двигаться, то я временем измеряю, как долго, от начала движения и до прекращения его, оно находилось в движении. И если я не видел, с какого времени тело начало двигаться, а оно движения не прекращало, и я тоже не увидел, когда оно остановилось, то я не могу измерить продолжительности движения, разве что за время, с какого я это тело увидел и до того, как перестал его видеть. И если я его вижу длительно, то я могу заявить только, что прошло много времени, не определяя точно его продолжительности, ибо продолжительность определяется сравнением; например: "такой же срок, как и тот", или "срок вдвое больший" и прочее в том же роде. Если же мы сможем отметить место, откуда начинает и где заканчивает свое движение тело или его части, если оно движется словно на токарном станке, то мы сможем сказать, сколько времени продожалось движение тела или части его от одного места до другого. А раз движение тела - это одно, а то, чем измеряется длительность этого движения, - другое, то не ясно ли, чему скорее следует дать название времени? И если тело и движется иногда по-разному, а иногда и останавливается, то мы можем измерить временем не только движение, но и остановку, и сказать: "стояло столько же времени, сколько и двигалось" или "стояло вдвое или втрое больше, чем двигалось" и прочее в том же роде, смотря по тому, точно наше исчисление или приблизительно: "больше", "меньше". Время, следовательно, не есть движение тела.

32 Признаюсь Тебе, Господи, я до сих пор не знаю, что такое время, но признаюсь, Господи, и в другом: я знаю, что говорю это во времени, что я долго уже разговариваю о времени и что это самое "долго" есть не что иное, как некий промежуток времени. Каким же образом я это знаю, а что такое время, не знаю? А может быть, я не знаю, каким образом рассказать о том, что я знаю? Горе мне! Я не знаю даже, чего я не знаю. Вот, Боже мой, я пред Тобою: я не лгу; как говорю, так и думаю. "Ты зажжешь светильник мой, Господи Боже мой. Ты осветишь тьму мою".

33 Разве не правдиво признание души моей, признающейся Тебе, что она измеряет время? Да, Господи Боже мой, я измеряю и не знаю, что измеряю. Я измеряю движение тела временем. И разве я не измеряю само время? Когда я измеряю, как долго движется тело и как долго проходит оно путь оттуда сюда, что я измеряю; как не время, в течение которого тело движется? А само время чем мне измерять? Более длинное более коротким, подобно тому, как мы вымеряем балку локтем? Мы видим, что длительностью краткого слога измеряется длительность долгого: о нем говорится, что он вдвое длиннее. Мы измеряем величину стихотворения числом стихов, длину стиха числом стоп, длину стоп числом слогов и длительность долгих длительностью коротких. Счет этот ведется независимо от страниц (в противном случае мы измеряли бы место, а не время), но по мере того, как слова произносятся и умолкают, мы говорим: "это стихотворение длинное; оно составлено до стольких-то стихов; стихи длинны - в них столько-то стоп; стопы длинны: они растянуты на столько-то слогов; слог долог, он вдвое длиннее короткого". Точной меры времени здесь, однако, нет; может ведь иногда случиться, что стих более короткий, но произносимый более протяжно, займет больше времени, чем стих более длинный, но произнесенный быстро. Так и с целым стихотворением, так и со стопой, так и со слогом. Поэтому мне и кажется, что время есть не что иное, как растяжение, но чего? не знаю; может быть, самой души. Что же я, Господи, измеряю, говоря или неопределенно: "это время длиннее того", или определенно: "оно вдвое больше того". Что я измеряю время, это я знаю, но я не могу измерить будущего, ибо его еще нет; не могу измерить настоящего, потому что в нем нет длительности, не могу измерить прошлого, потому что его уже нет. Что же я измеряю? Время, которое проходит, но еще не прошло? Так я и говорил.

34 Будь настойчива, душа моя, напрягай свою мысль сильнее: "Бог помощник наш. Он создал нас, а не мы себя". Обрати внимание туда, где брезжит заря истины. Вот, представь себе: человеческий голос начинает звучать и звучит и еще звучит, но вот он умолк и наступило молчание: звук ушел, и звука уже нет. Он был в будущем, пока не зазвучал, и его нельзя было измерить, потому что его еще не было, и сейчас нельзя, потому что его уже нет. Можно было тогда, когда он звучал, ибо тогда было то, что могло быть измерено. Но ведь и тогда он не застывал в неподвижности: ои приходил и уходил. Поэтому и можно было его измерять? Проходя, он тянулся какой-то промежуток времени, которым и можно его измерить: настоящее ведь длительности не имеет. Если, следовательно, можно было измерить тогда, то вот смотри: начинает звучать другой звук и звучит еще и сейчас непрерывно и однообразно; измерим его, пока он звучит. Когда он перестанет звучать, он уйдет и измерять будет нечего. Измерим же точно и скажем, какова его длительность. Но он еще звучит, а измерить его можно только с того момента, когда он начал звучать, и до того, как перестал. Мы, значит, измеряем промежуток между каким-то началом и каким-то концом. Поэтому звук, еще не умолкший, нельзя измерить и сказать, долог он или краток, равен другому, вдаое его длиннее или еще что-нибудь подобное. Когда же он умолкнет, его уже не будет. Каким же образом можно его измерять? И всё же мы измеряем время - не то, которого еще нет, и не то, которого уже нет, и не то, которое вовсе не длится, и не то, которое не дошло еще до своих границ. Мы измеряем, следовательно, не будущее время, не прошедшее; не настоящее, не проходящее - и всё же мы измеряем время.

35 Deus creator omnium ("Господь всего создатель") - стих этот состоит из восьми слогов, кратких и долгих, чередующихся между собой; есть четыре кратких: первый, третий, пятый, седьмой; они однократны по отношению к четырем долгим: второму, четвертому, шестому и восьмому. Каждый долгий длится вдвое дольше каждого краткого: я утверждаю это, произнося их: поскольку это ясно воспринимается слухом, то оно так и есть. Оказывается - если доверять ясности моего слухового восприятия - я вымеряю долгий слог кратким и чувствую, что он равен двум кратким. Но когда один звучит после другого, сначала краткий, потом долгий, как же удержать мне краткий, как приложить его в качестве меры к долгому, чтобы установить: долгий равен двум кратким. Долгий не начнет ведь звучать раньше, чем отзвучит краткий. А долгий - разве я измеряю его, пока он звучит? Ведь я измеряю его только по его окончании. Но, окончившись, он исчезает. Что же такое я измеряю? Где тот краткий, которым я измеряю? Где тот долгий, который я измеряю? Оба прозвучали, улетели, исчезли, их уже нет, а я измеряю и уверенно отвечаю (насколько можно доверить изощренному слуху), что долгий слог вдвое длиннее краткого, разумеется, по длительности во времени. И я могу это сделать только потому, что эти слоги прошли и закончились. Я, следовательно, измеряю не их самих - их уже нет, - а что-то в моей памяти, что прочно закреплено в ней.

36 В тебе, душа моя, измеряю я время. Избавь меня от бурных возражений; избавь и себя от бурных возражений в сумятице своих впечатлений. В тебе, говорю я, измеряю я время. Впечатление от проходящего мимо остается в тебе, и его-то, сейчас существующее, я измеряю, а не то, что прошло и его оставило. Вот его я измеряю, измеряя время. Вот где, следовательно, время или же времени я не измеряю. Что же? Когда мы измеряем молчание и говорим: "это молчание длилось столько времени, сколько длился этот звук", разве мы мысленно не стремимся измерить звук будто бы раздавшийся, и таким образом получить возможность что-то сообщить о промежутках молчания во времени. Молча, не говоря ни слова, мы произносим в уме стихотворения, отдельные стихи, любую речь; мы сообщаем об их размерах, о промежутках времени, ими занятых, и о соотношении этих промежутков так, как если бы мы все это произносили вслух. Допустим, кто-то захотел издать продолжительный звук, предварительно установив в уме его будущую длительность. Он, конечно, молчаливо определил этот промежуток времени, запомнил его и тогда уже начал издавать звук, который и будет звучать до положенного ему срока, вернее, он звучал и будет звучать: то, что уже раздалось, конечно, звучало; оставшееся еще прозвучит, и всё закончится таким образом: внимание, существующее в настоящем, переправляет будущее в прошлое; уменьшается будущее - растет прошлое; исчезает совсем будущее - и всё становится прошлым.

37 Каким же образом уменьшается или исчезает будущее, которого еще нет? каким образом растет прошлое, которого уже нет? Только потому, что это происходит в душе, и только в ней существует три времени. Она и ждет, и внимает, и помнит: то, чего она ждет, проходит через то, чему она внимает, и уходит туда, о чем она вспоминает. Кто станет отрицать, что будущего еще нет? Но в душе есть ожидание будущего. И кто станет отрицать, что прошлого уже нет? Но и до сих пор есть в душе память о прошлом. И кто станет отрицать, что настоящее лишено длительности: оно проходит мгновенно. Наше внимание, однако, длительно, и оно переводит в небытие то, что появится. Длительно не будущее время - его нет; длительное будущее, это длительное ожидание будущего. Длительно не прошлое, которого нет; длительное прошлое это длительная память о прошлом.

38 Я собираюсь пропеть знакомую песню; пока я не начал, ожидание мое устремлено на нее в целом; когда я начну, то по мере того, как это ожидание обрывается и уходит в прошлое, туда устремляется и память моя. Сила, вложенная в мое действие, рассеяна между памятью о том, что я сказал, и ожиданием того, что я скажу. Внимание же мое сосредоточено на настоящем, через которое переправляется будущее, чтобы стать прошлым. Чем дальше и дальше движется действие, тем короче становится ожидание я длительнее воспоминание, пока, наконец, ожидание не исчезнет вовсе: действие закончено; оно теперь всё в памяти. То, что происходит с целой песней, то происходит и с каждой ее частицей и с каждым слогом; то же происходит и с длительным действием, частицей которого является, может быть, эта песня; то же и со всей человеческой жизнью, которая складывается, как из частей, из человеческих действий; то же со всеми веками, "прожитыми "сынами человеческими", которые складываются, как из частей, из всех человеческих жизней.

39 Но так как "милость Твоя лучше, нежели жизнь", то вот жизнь моя: это сплошное рассеяние, и "десница Твоя подхватила меня" в Господе моем, Сыне Человеческом, посреднике между Тобой, Единым, и нами, многими, живущими во многом и многим; "да достигну через Него, как достиг меня Он". Уйдя от ветхого человека и собрав себя, да последую за одним. "Забывая прошлое", не рассеиваясь в мыслях о будущем и преходящем, но сосредоточиваясь на том, что передо мной, не рассеянно, но сосредоточенно "пойду к победе призвания свыше" и услышу "глас хвалы и буду созерцать красоту Твою", которая не появляется и не исчезает. Теперь же "годы мои проходят в стенаниях" и утешение мое Ты, Господи; Ты мой извечный Отец, я же низвергся во время, строй которого мне неведом; мысли мои, самая сердцевина души моей раздираются в клочья шумной его пестротой, доколе не сольюсь я с Тобой, очищенный и расплавленный в огне любви Твоей.

40 Тогда я встану и утвержусь в Тебе, в образе моем, в истине Твоей. Я не буду больше терпеть от вопросов людей, которые наказаны болезненной жаждой: им хочется пить больше, чем они могут вместить. Они и спрашивают: "что делал Бог до сотворения мира?" или: "зачем Ему пришло на ум что-то делать, если раньше Он никогда ничего не делал?" Дай им, Господи, как следует понять, что они говорят, дай открыть, что там, где нет времени, нельзя говорить "никогда". Сказать о ком-нибудь: "он никогда не делал" - значит сказать: "он не делал во времени". Пусть они увидят, что не может быть времени, если нет сотворенного; и пусть прекратят пустословие. Пусть обратятся к тому, что "перед ними"; пусть поймут, что раньше всякого времени есть Ты - вечный Создатель всех времен, что раньше Тебя не было ни времени, ни созданий, если даже есть и надвременные.

41 Господи Боже мой, в каких же глубинах скрываются тайны Твои и как далеко от них отбросило меня следствие грехов моих. Исцели глаза мои, да сорадуюсь свету Твоему. Если есть душа, сильная великим знанием и предвиденьем, которой всё прошлое и будущее знакомо так, как мне прекрасно знакомая всем песня, то это душа удивительная, повергающая в священный трепет: от нее ведь не сокрыто ни то, что прошло, ни то, что еще остается в веках, как не сокрыто от меня, когда я пою эту песню, что и сколько из нее уже спето, что и сколько остается до конца. Да не придет мне в голову, что Ты, устроитель вселенной, устроитель душ и тел, да не придет мне в голову, что Ты знаешь всё будущее в прошлое в такой же мере. Ты постигаешь его гораздо-гораздо чудеснее и гораздо таинственнее. У поющего знакомую песню и слушающего ее настроение меняется в ожидании будущих звуков и при воспоминании о прошлых, и чувства возникают разные. Не так у Тебя, неизменно вечного, воистину вечного Творца умов. И как Ты знал "в начале небо и землю", неизменным знанием Твоим, так и сотворил Ты в начале небо и землю единым действием Твоим. Кто это понимает, пусть восхвалит Тебя, и кто не понимает, пусть восхвалит Тебя! О! на каких Ты высотах! И сердца смиренных - дом Твой. "Ты поднимаешь поверженных", и не падают те, кого Ты возвысил.

Аврелий Августин
https://yagizm.org/ru/node/1042

Литература Агам включает Шильпа-Шастры, которые охватывает архитектуру и иконографию. Аспекты строительства храмов рассматриваются в «Девалая Васту», а «Пратима» посвящена иконографии. Иногда термин «Шильпа» также используется для обозначения искусства скульптуры, но здесь Шильпа относится к практике и техническим приемам, а Шастра — к общим принципам.
Поклонение (см. Крия-канда и Чарья-канда), о котором говорится в текстах Агам, обязательно включает в себя почитаемые изображения. Ритуалы и последовательности, подробно описанные в текстах Агам, относятся к таким изображениям, которые обязательно должны храниться в святыне. Основная идея заключается в том, что храм должен быть построен для священного изображения, а не наоборот, поскольку храм является лишь производным от священного изображения, расширенным изображением.
Так литература Агам проявляет свое присутствие в Шилпа-Шастре, Архитектуре. Мурти (изображение божества) и его форма; храм и его структура; ритуалы и их детали, таким образом, становятся взаимосвязанными. Кроме того, индийские храмы следует рассматривать в общей системе храмовой культуры, которая включает не только религиозные и философские аспекты, но также социальные, эстетические и экономические аспекты.
В Агамах изложены подробные правила для Шильпы, описывающие требования к качеству мест, где должны строиться храмы; вид изображений, которые должны быть установлены; материалы, из которых они должны быть изготовлены; их размеры, пропорции; циркуляция воздуха; освещение в храмовом комплексе и т. д. «Манасара» и «Шильпасара» — ключевые произведения, посвященные этим правилам. Ритуалы, соблюдаемые во время ежедневных богослужений в храме, также следуют правилам, изложенным в Агамах.
Описывая основные требования к месту паломничества, Шильпа Шастра Агамы подробно описывают требования к месту храма, строительным материалам, размерам, направлениям и ориентации храмовых сооружений, изображению и его характеристикам. Основными элементами являются Стхала (место храма); Тиртха (храмовый водоем); и Мурти (идол). Храм может также ассоциироваться с деревом, называемым Стхала Врикшам.
https://yagizm.org/ru/node/1036