Материнская любовь. Наола рассказывает, что многие женщины делились с ней тем, что в детстве им не хватало материнской любви. Она слышала это в Мексике, в Израиле, в России, в Украине и других странах. Когда женщины рассказывали свои истории, она чувствовала большую грусть и вместе с тем понимание, почему так произошло. Их матери проходили через войны и тяжелые испытания, большинство этих женщин прожили жизнь без мужчины, вынуждены были выживать. И вот здесь может возникнуть конфликт между пониманием контекста и обстоятельств — и чувствами, которые мы переживаем. Конфликт между пониманием и чувствованием.
Как маленькие дети мы можем понимать наших мам, но одновременно чувствовать нехватку безусловной любви.
«Когда мы — маленькие дети, мы учимся любить и выражать свою любовь, но когда возникает такой конфликт – поток застывает. Осознание этого дает возможность трансформировать те паттерны, которые сложились в раннем детстве, чтобы пустить поток любви в правильном направлении.
Вы замечали, что энергия любви та же, что и энергия ненависти? Только одна разница – любовь течет, и это приносит удовольствие, но когда эта же энергия застаивается –она причиняет боль и становится ненавистью. Меня всегда удивляло, как в паре, в которой люди безумно любят друг друга, они потом с такой же силой ненавидят друг друга… Вы сталкивались с подобным? Когда вы чувствуете так много любви, а потом чувствуете так же интенсивно возмущение, ненависть, отторжение… Мне всегда представляется такая артерия, сосуд, в котором течет любовь, а потом случается что-то, что создает препятствие, барьеры на пути потока…например, нарушения в коммуникации, непонимание…тогда артерии забиваются, и любовь не может течь…и превращается в отвращение, ненависть.
Это так же просто, как и все важные вещи в жизни… Иногда мы совершенно без надобности усложняем все.»
Все эти табу нашей культуры, все эти недосказанности, фасады, за которыми прячется реальная жизнь, постепенно обесточивают нас, останавливая поток жизни.
Мы перестаем быть живыми, когда не уделяем достаточно внимания этому засорению в нашей сосудистой системе – всем этим нерассказанным неидеальным историям, вырванным листам в книге судеб.
В погоне за совершенством, за образом, мы пытаемся соответствовать некой социальной данности культуры «исправления» — условиям игры, которые придумали такие же люди как мы. И успешно справляемся с этим в стенах большого города. В наших домах закрыты двери, мы прячемся друг от друга за экранами планшетов и красивыми кадрами из нашей жизни. Мы меряемся фасадами, но то, что нас по-настоящему объединяет – это наша боль. Наше несовершенство. Наши истории.
Как сказала недавно на своем выступлении писательница Энн Ламотт, — мы все облажались. «Мы все сломаны, измучены и напуганы, даже те, у которых, как нам кажется, все схвачено, поэтому не стоит сравнивать свое внутреннее с чужим внешним.»
Избегая боли, мы становимся куклами на арене, разыгрываем чужие сценарии и пытаемся улучшить истории, которые нам не принадлежат.
Но то, что мы можем делать из раза в раз – это совершать внутреннее усилие и пробуждаться, но не один раз и навсегда, а в каждом следующем мгновении. Идти сквозь стыд, вину, страх в центр циклона, обнаруживая то, в чем мы никогда не были разделены. Тогда эта жизнь, единственная, неповторимая и такая несовершенная, может быть прожита из совершенно другого качества, и мы наконец сможем смотреть друг другу в глаза, без вины и стыда, не отворачиваясь, не пряча взгляд, не пытаясь казаться другими, иными.
Уязвимые, беспомощные, нагие, желающие лишь одного – быть принятыми в этой своей человеческой хрупкости перед лицом того большего, что не оставляет выбора. Иметь руку, которую можно сжать. Плечо, на которое можно опереться. Глаза, в которых можно найти сострадание и поддержку. Но на самой глубине – того, кто засвидетельствует сам факт твоего существования своим присутствием, даст пространство, наполненное кислородом, чтобы дышать и жить то, что есть.
Это то, что делает Наоли с нами здесь, и то, что она делает каждый раз, когда она молчит, отвечает на вопрос, поет, звенит в бубен, проводит свои семинары, помогает прийти в этот мир и иногда его покинуть. Она напоминает о том, что то, о чем мы живем и о чем плачем, — об одном. Так близко то, чего мы все ищем — стоит лишь опуститься на колени перед изначальной силой земли и корнями прорасти в нее, позволив ей питать, любить и поддерживать своих детей. И опора, которую мы ищем, находится не где-то там, в руках врачей, терапевтов, родителей, партнеров, а еще ближе – там, где наша кожа соприкасается с воздухом, где наши стопы соприкасаются с землей, где прохладный воздух входит в ноздри и оживляет нас, где наши сердца бьются в унисон с древней пульсацией Матери Земли.
Мне страшно так же, как тебе. Но я открываю двери и окна, впускаю все эти истории в себя, позволяя им прозвучать в моем внутреннем пространстве, и мне уже не нужны имена, чтобы знать – мы все с вами здесь как слепые котята, брошенные в воду, ищем обогрева и дома. Вот только нигде его не найти, кроме как внутри.
И тогда я делаю вдох и позволяю себе расшириться настолько, чтобы все эти истории как сакральные коды проникали внутрь сквозь толщу убеждений, наслоений, социальных масок, окаменелостей…смягчали, растапливали льды и слезами прорывались наружу, чтобы позволить себе снова оказаться в утробе и родиться заново, с таким вот удивительно осязаемым чувством того, что может быть по-другому. И это «другое» — вовсе не правила, не советы, не заповеди, не «должна», не «надо», не предписания, ничего такого, что обещает «чудесное прекрасное далеко». Это «другое» про отрезвляющую честность с собой.
И сейчас, в этом зале, я всматриваюсь в лица женщин, которые окружают меня и вижу, как эти слова, возникающие из невероятной глубины на разных уровнях, прорезают как в мраморе трещины, через которые мягко льется свет. Слова эти тормошат, возмущают, пробуждают, провоцируют, вытаскивают на поверхность страхи, на глазах меняются лица… Ум в растерянности, не знает, можно ли верить в возможность такой степени честности, такой степени свободы…а тело отзывается, отвечает, танцует, кайфует, нежится.
И чем больше я в контакте с собой – тем больше эти истории про меня.
Я все думала, каким словом назвать тебя, Наоли. И пришло мне одно – землетрясение. Возможно потому, что для меня возвращение в эти ранние переживания рождения связаны с совершенно реальным землетрясением, которое за эти дни всколыхнулось. Но во мне родилось это слово. Через тебя говорит сила, которая разрушает ложное, чтобы позволить родиться новому. Ты из тех, кто стоит на границе жизни и смерти, подаешь руку, поддерживаешь, принимаешь роды, отправляешь в жизнь и с такой же бережностью сопровождаешь в мир иной, заботливо и с нежностью… Ты здесь для того, чтобы разворачивать и показывать, что смерть — такая же неотъемлемая часть жизни, что поток жизни никогда не заканчивается, зарождается в экстазе, чтобы продолжиться и выразиться в бесконечных проявлениях…
Я пишу это для тебя. Тебя, которая когда-то потеряла ребенка и до сих пор не может его отпустить.
Я пишу это для тебя. Тебя, которую в детстве лет посадил к себе на колени друг семьи, после чего любое прикосновение к твоему телу возвращает к первобытному страху за жизнь, а никак не к наслаждению.
Я пишу это для тебя. Тебя, которая не может смотреть в глаза своей матери без чувства вины и страха, за то, что позволяет себе жить, а не умирать.
Я пишу это для тебя. Тебя, которая не любит и каждый раз, когда ложиться в постель с ним, ждет только, когда это закончится. Но уйти не может.
Я пишу это для тебя. Тебя, которая вздрагивает как кролик перед фарами, когда он приходит домой. Потому что с ним в дом приходит страх за своих детей, погребенные мечты и сны.
Я пишу это для тебя. Тебя, которая не знает другой любви кроме как удар ремнем и унижение от тех, кто для нее — вся вселенная.
Я пишу это для тебя. Тебя, которая учиться жить заново, после того как осталась одна с тремя детьми, потеряв мужа и дом.
Я пишу это для тебя.
Потому что мы все с вами проживаем одну и ту же боль в переплетениях наших историй, нам тесно в наших ролях, но мы научены защищаться, схлопываться, закрывать вовремя рты и глаза.
Я плачу со всеми вами.
Потому что я и есть вы.
А тем временем звучит песня Земли.
Автор текста - Анни Петросян
Светлана Природная