Сергий Вернов
17 Апр 2023 - 07:00Не будет лесов – не будет и жизни на Земле.
Это ключевое положение теории биотической регуляции, вызвавшей бурные дискуссии в научном сообществе. Ведь считается, что климат губят главным образом вредные выбросы в атмосферу.
Это ключевое положение теории биотической регуляции, вызвавшей бурные дискуссии в научном сообществе. Ведь считается, что климат губят главным образом вредные выбросы в атмосферу. Анастасия Макарьева опубликовала более тридцати статей на эту тему и была удостоена премии L’OREAL-UNESCO, ежегодно присуждаемой молодым женщинам-ученым за весомый вклад в науку.
Экологически чистые источники энергии не спасут планету. Сохранить ее могут лишь не затронутые деятельностью человека лесные массивы. (Алексей Тихонов) Леса, как гигантские природные насосы, доставляют необходимую для жизни влагу до самых отдаленных от мирового океана участков суши, утверждает биофизик Анастасия Макарьева.
В чем суть биотической регуляции?
Вот уже больше десяти лет мы работаем над следующей проблемой: какие механизмы (физические, экологические, биологические) делают окружающую среду пригодной для жизни? Теория биотической регуляции дает на это следующий ответ: все необходимое для жизни на планете поддерживается ненарушенными естественными экосистемами. Почему текут реки? Откуда берется в них вода? Давно подсчитано (кстати, впервые – российским гидрологом Михаилом Львовичем), что весь мировой запас пресной воды стекает в океан примерно за четыре года. И, чтобы реки не иссякли, необходимо постоянно пополнять запасы влаги на суше, поставляя ее с океана в таком же количестве, в каких она туда впадает. Происходит это через атмосферу – ветер дует с океана и доносит влагу до самых удаленных уголков суши.
Согласно теории биотической регуляции, основная причина экологических потрясений – разрушение глобальных экосистем. Пригодная для жизни человека среда существует только до тех пор, пока большая часть планеты занята естественными экосистемами.
Исходя из того, что круговорот воды контролируется лесами, мы описали физический механизм этого процесса, назвав его лесным насосом атмосферной влаги. Водяной пар, испарившийся с поверхностей листьев, конденсируется в холодных верхних слоях атмосферы. Из-за этого воздух над лесом разрежается, его давление падает. Это создает восходящие потоки воздуха над лесом, засасывающие влагу с океана и приносящие его на сушу. После выпадения осадков над сушей сухой воздух возвращается обратно на океан в верхних слоях атмосферы. Главное здесь то, что ветер дует туда, где больше испарение. А оно больше над лесами.
Испарение над лесной зоной больше, чем над океаном?
Да, потому что у леса высокий листовой индекс – проще говоря, много листовых пластинок на единицу площади поверхности. Образно объяснить это можно так: с нескольких мокрых полотенец больше испарение, чем с одного такого же размера. Океан – одно полотенце, а лес – это множество. Когда мы вырубаем леса и заменяем их, скажем, на травостой, листовой индекс резко падает. Соответственно, испарение с поверхности экосистемы уменьшается – сначала оно сравнивается с океаническим, а потом становится существенно меньше его. В результате ветер меняет направление и начинает дуть с суши на океан. Пустыня всегда заперта для влаги – ветер там дует только в сторону моря. Вот и объяснение, почему вырубка лесов равносильна целенаправленному превращению суши в пустыню.
Значит, основная угроза – не промышленные выбросы, а исчезновение лесов? Как же тогда быть с Киотским протоколом?
Считается, что главная экологическая задача человечества – борьба с крупномасштабными загрязнениями окружающей среды: атмосферными выбросами углекислого газа в результате сжигания ископаемого топлива или отравлением воды и почвы отходами промышленного производства. И стоит появиться безотходным технологиям и экологически чистым источникам энергии – исчезнут основания для природных катаклизмов. Но, согласно теории биотической регуляции, основная причина экологических потрясений – разрушение глобальных экосистем. Представьте себе человека, сидящего на ветке дерева над пропастью. Он ест конфеты и бросает фантики вниз, одновременно пиля сук, на котором сидит. При этом он волнуется, что скоро мусора будет так много, что он в нем потонет, но не беспокоится, что раньше сам рухнет в пропасть со спиленного сука. Киотский протокол можно сравнить с волнениями по поводу фантиков. Мы же представляем конкретные количественные данные, которые свидетельствуют: пригодная для жизни человека среда существует только до тех пор, пока большая часть планеты занята естественными экосистемами.
Тем не менее Киотский протокол – вновь на повестке дня.
Это связано не столько с заботой об окружающей среде, сколько с экономической целесообразностью. Цены на ископаемое топливо так высоки, что развитые страны могут со сравнимыми затратами развивать свои альтернативные источники энергии. Киотский протокол отвлекает внимание общества от главных причин глобальных изменений. Даже полный переход на альтернативные источники энергии не приведет к восстановлению устойчивости климата. Надо снижать антропогенную нагрузку на биосферу.
А как вы объясняете глобальное потепление?
С точки зрения теории биотической регуляции уничтожение естественных экосистем приводит к потере устойчивости климата на Земле. Следствие – разные катаклизмы: температурные аномалии, засухи, наводнения, ураганы. Становится ли при этом на планете в среднем теплее или холоднее, уже неважно.
Как отреагировало на вашу теорию научное сообщество?
После публикации результатов наших исследований ими заинтересовались в Бразилии, где сохранение лесов Амазонки сегодня является национальным приоритетом; в Индонезии и Уганде, где есть тропические леса. Самое важное сегодня – подвести под природоохранное движение научную базу. К сожалению, большинство занятых в экологических организациях людей мотивируется преимущественно эмоциональными переживаниями. Это ослабляет позиции природоохранных движений – ведь люди, принимающие решения, прагматики и циники. Их трудно пронять сетованиями по поводу вымирания каких-то там бабочек или птичек.
К слову, о прагматизме: вы настаиваете на придании статуса природного заповедника всей территории Сибири...
Широкомасштабное освоение сибирских лесов превратит регион в пустыню, подобную Австралии. И произойдет это вследствие разрушения лесного насоса атмосферной влаги. Кстати, именно биотическая регуляция объясняет, почему Австралия, до появления там людей покрытая лесами, превратилась в пустыню. Вырубка леса в прибрежной зоне – это как перерезание трубки насоса, выкачивающего воду из океана. Отрезанные от влаги внутренние континентальные леса просто засохли, не оставив никаких геологических следов этой региональной катастрофы. При обсуждении планов освоения Сибири как положительный фактор часто упоминается создание новых рабочих мест. Вдумайтесь в эти слова! Когда появляется необходимость искусственно создавать новые рабочие места? Когда есть люди, которым нечего делать и нужно что-то для них придумывать. А вся деятельность человека так или иначе связана с разрушением биосферы. По логике получается: каждому – по разрушенному куску планеты. К чему ведет эта мировая тенденция при растущем народонаселении? К глобальному экологическому коллапсу.
Сейчас по всей нашей стране проходят акции в защиту заказника Большой Утриш – там строят автостраду. Как спасти его?
Мы регулярно получаем такие сообщения. Суть проблемы не во флоре из Красной книги. Сохранять отдельные виды без сохранения экосистем – все равно что беречь гайки и болты от сломанной машины. Человечеству необходимы не крошечные заповедники, в два-три процента территории Земли, которые бы оберегались как памятники природы или, вернее, как памятники природе, а работающий механизм ненарушенных экосистем. И его мощность должна быть достаточной для поддержания устойчивости окружающей среды. Отдельный заповедник – это одна горячая точка, а главная цель – сохранение естественных экосистем.
)