Исторически же ХХ век закончился в 1991 году с крушением коммунистической системы и уходом с мировой арены Советского Союза так же, как и начался он не в 1901 году, а в 1917-м, с Октябрьского переворота, с возникновением Советской России как принципиально нового типа властной организации. Вообще можно говорить, что ХХ век оказался русско-советским веком, так или иначе все основные события, произошедшие за это время, были связаны с СССР или с реакцией на него.
Россия открыла ХХ век и закрыла его двумя переломами - революцией и крушением самодержавия в 1917 году и крушением коммунизма в 1991-м. Таким образом, ХХ век начинается и заканчивается для России двумя историческими травмами, провалами. Причем вторая катастрофа, как ни странно это звучит, гораздо серьезнее первой - несмотря на то, что в начале века рухнула целая цивилизация, что страна пережила глубочайший кризис, тогда к власти пришли люди, у которых был некий проект, люди, у которых была универсалистская идея, люди с мировым видением. Эту идею, этот план они и реализовывали в течение 70 лет - не такого уж и маленького срока для ХХ века, ведь это жизнь трех поколений.
Те же люди, которые пришли к власти после 91-го, судя по всему, не имеют не только никакого универсалистского проекта, но вообще смутно представляют себе, куда пойдет страна, и вообще плохо представляют себе мир, в котором живут. Россию, как в каком-то фантастическом триллере, "выстрелило" одновременно в несколько временных колодцев! Если искать аналогии нынешней внешнеполитической ситуации, то мы находимся в 1856 году, когда после Крымской войны Россию, победительницу Наполеона, просто-напросто вытолкнули из Европы, указав ей на ее место. Сейчас ситуация очень похожа на это: перед Россией, победительницей Гитлера, по сути, тоже закрыли двери Европейского дома, проведя четкий limes по Восточной Европе.
Однако наши провалы в "колодец времени" не ограничиваются серединой XIX века. С пространственной точки зрения мы оказались в середине XVI. Такие аналогии можно проводить и дальше. Нынешняя ситуация - не первый такой первый передел власти и собственности за историю России. Их было несколько - введение опричнины, Петровские реформы, приход к власти большевиков и их эксперимент над страной. Каждый такой перелом приносил с собой что-то новое.
Дело в том, что каждый такой передел всегда сопровождался террором. Так вот самое интересное заключается в том, что террор после 91-го шёл не сверху вниз, как это было всегда, а снизу вверх или горизонтально. И такая ситуация у нас впервые. Это принципиально новая черта нынешнего передела власти и собственности. В данный момент можно говорить о некой "приватизации насилия", произошедшей в России. И именно эта приватизация характеризует нынешнюю ситуацию, а вовсе не приватизация имущества, оно вторично, и в этом резкое отличие нынешнего передела от прежних.
Необходимо понимать, что "век России" - это не "век только России". Процессы, происходящие сейчас в нашей стране, - составной элемент мирового процесса. Другое дело, как все это соотносилось и соотносится с СССР и Россией, как это связано с происходящими в ней переменами. НТР (научно-техническая революция), формирование новых структур производства стало основой нового мирового передела - экономического, социального, геополитического. Этот передел опирается на колоссальный сдвиг производственных структур, производительных сил, как сказали бы марксисты.
Упадок же СССР и его распад, крушение коммунистического порядка есть, с одной стороны, одна из составляющих этого процесса, а с другой стороны, и его ускоритель, распад СССР на некоторые территории существенно увеличил поле передела и возможности последнего. Совершенно ясно, что зона России оказалась одним из основных призов в мировом переделе, что, несомненно, увеличило желание и внутренних сил России, и других стран сыграть в предложенную игру. Поэтому, повторим еще раз, ситуация вокруг России сейчас гораздо сложнее, чем в начале 20-го века.
Дело в том, что НТР создала такую ситуацию, в которой очень многие атрибуты индустриальной эпохи - и экономические, и политические - оказываются ненужными. Помимо массового рабочего и среднего классов, в эти "ненужные" атрибуты попадает и государство, которое было интегратором промышленных структур, среднего и рабочего классов в мировую систему и, в той или иной степени, их защитником в этой мировой системе, защитником их интересов.
С началом НТР оперативная зона государства сократилась в результате давления надгосударственных структур (транснациональных корпораций, структур типа Европейского сообщества, макрорегиональных структур), с другой стороны - организаций локально-регионального уровня. Таким образом, по всему миру начался процесс, который на Западе называют "исчезновением государства" или Fading Away of the State.
Что это означает? Это означает, что различные политические и экономические силы просто-напросто приватизируют власть, причем власть приватизируют не только легальные, но и внелегальные структуры. Государство не является больше единственным монополистом в этой области. Не случайно во всем мире множатся сейчас так называемые "безгосударственные зоны", то, что называют "серые зоны". Такие территории уже больше не находятся под контролем какого-либо государства, их контролируют другие силы, например кланы в Сомали, наркокартели в Южной Америке, племена в Центральной Африке, некие повстанческие движения (юг Мексики, например). И количество таких "серых зон" растет. Даже в относительно благополучных европейских государствах есть такие зоны - например, Марсель во Франции, юг Италии, власть в которых осуществляется вовсе не так, как в Ганновере.
Короче говоря, в нынешнем мире существование государства как института подрывается многими силами. И в этом смысле то, что произошло и происходит в России, есть лишь катастрофическое по форме проявление мировых процессов. Причем речь не идет о политическом распаде - нет, речь идет о распаде на зоны влияния ведомств, бандитских кланов, финансово-промышленных группировок и так далее.
Таким образом, мы приходим к ситуации, при которой государственные границы станут лишь картографической иллюзией. Это, однако, не означает, что государство вообще исчезнет, просто оно потеряет монополию на власть и станет одним из многих конкурентов на "рынке власти", причем, скорее всего, его соперники сильно потеснят дряхлеющего конкурента. Но для такой страны, как Россия с ее пространствами, такой процесс может привести к непредвиденным последствиям.
НТР создает "пуантилистский" мир, мир не индустриальных и неиндустриальных зон, а мир точек, в которых концентрируется суперсовременное наукоемкое производство, связанное не столько с окружающими его территориями, сколько с аналогичными точками во всем мире. Такой мир означает отсечение от общественного пирога многих слоев населения, чье благосостояние резко выросло в "золотое тридцатилетие" 1945 - 1975 годов.
Те изменения, которые переживает Россия это далеко не изолированный процесс, это составной элемент мировой перестройки, это составной элемент мирового передела власти. Французский историк Фернан Бродель очень любил фразу: "Карты в истории пересдают не один раз, но довольно редко, и козыри имеют привычку липнуть к одним и тем же рукам". Безусловно, сейчас мы присутствуем при такой пересдаче карт истории. В ХХ веке карты истории раздали в 1914 -1934 годах, и это определило весь ХХ век. Мир, который возникает на наших глазах, будет гораздо менее демократичным, менее эгалитарным и более эксплуататорским, чем все то, к чему мы привыкли в период 1945 -1991 годов.
Причем, поскольку речь идет о выживании России и русских в очень неблагоприятных условиях, весьма актуальным становится наше "Не верь, не бойся, не проси". Наша единственная надежда - накопленный столетиями опыт выживания в экстремальных ситуациях. Хватит ли этого опыта - вот вопрос.
